Считается, что Бургундия сохранила красоту, элегантность и благородство, которые Франция с течением времени отчасти утратила. Местные патриоты убеждены, что Бургундия с ее историей, пейзажами, винами это — квинтэссенция Франции. Бургундцы не заносчивы и не высокомерны — они просто знают, что Париж без Бургундии не стал бы «городом света». Поэтому их отличительная черта — особая неброская уверенность в себе. «Даже Сена берет начало в Бургундии», — говорят здесь. Ведь Бургундия была не только первостепенной европейской военно-политической державой, но и своего рода сверхнациональным государством, где говорили по-французски, по-фламандски, по-немецки.
Выходцы с острова Борнхольм в Балтийском море, бургундцы в V веке основали свое королевство между Роной и Соной. Общеизвестна историческая вражда между французским и бургундским домами, в ходе которой последний плел всяческие интриги против Парижа и даже объединялся против французов с англичанами. В XIV—XV веках Бургундское герцогство было первостепенной европейской державой, тем более что французская монархия в этот период ослабла из-за безумия Карла VI и Столетней войны с Англией. Крах бургундского государства наступил со смертью герцога Карла Бесстрашного в 1477 году, после чего оно было разделено между королем Франции Людовиком XI и германским императором Максимиллианом Габсбургом. Таким образом, историческая Бургундия, кроме французской части, включала и нынешний Бенилюкс, и часть швейцарских кантонов. Теперь же во Франции осталась только южная Бургундия. Именно поэтому Дижон и Бон посещает так много бельгийских и голландских туристов, которые чувствуют себя здесь как дома.
Особая открытость по отношению к другим культурам определялась и географическим положением Бургундии, которая расположена на перекрестке дорог, ведущих в Бельгию, Англию, Германию. В средние века Бургундия, где находилось знаменитое аббатство Клюни, была средоточием религиозной, интеллектуальной и художественной жизни Европы. В этот период она излучала такую же ауру, как и вся Франция в эпоху Людовика XIV, будучи законодателем хорошего вкуса на континенте. Именно сюда в преддверии эпохи Ренессанса съезжались лучшие артисты и художники своего времени. И не в последнюю очередь Бургундия — это знаменитое французское искусство жить. «Без Бургундии французы, несомненно, и сегодня ели бы с локтями на столе», — гласит местная поговорка. Именно здесь впервые было введено использование столовых приборов, салфеток и индивидуальных бокалов — прежде вино пили, передавая кувшин из рук в руки.
Бургундское — это синоним изысканности в области вина. Хотя в провинции находится лишь 5 процентов французских виноградников, именно Бургундия дает четверть всех французских вин, которым присвоен местный «знак качества»: «проверенное по происхождению наименование» (АОС), а точнее, — 99 из 400. В Бургундии — самые мелкие наделы виноградников. Если в Бордо хозяйство в 50 гектаров — обычное дело, то некоторые бургундские виноделы, пользующиеся репутацией неисправимых индивидуалистов, собирают урожай всего с трети гектара. Поэтому разнообразию здешних вин, ни одно из которых не похоже на другое, поистине нет предела.
Когда-то местные виноградники принадлежали священникам и богатым дворянам, которым не нужно было гнаться за рентабельностью. На протяжении поколений они отбирали лучшие участки, растения, методы винофикации. Словом, работали на вечность. В результате здесь постепенно сформировалась не имеющая себе равных культура виноделия, достигшая вершины в середине XIX века. Об этом свидетельствуют немногие сохранившиеся от той поры вина, которые сегодня на аукционах продаются по головокружительным ценам.
Эпидемия филлоксеры в конце XIX века, Первая мировая война и экономический кризис 1929 года разорили бургундских виноделов, и многие из них были вынуждены расстаться со своими виноградниками. После тяжких трудов новые хозяева в 60-е годы наконец получили первые прибыли и, поддавшись понятной слабости, принялись наращивать продукцию в ущерб качеству. Об этих годах бургундские виноделы сегодня вспоминают без особой охоты. — Каждая эпоха заслуживает свое вино, — горько пошутил по этому поводу один из наших собеседников в Бургундии, энолог компании «Шабли» Давид Данле.
Затем произошла смена поколений: крестьян, владевших вековыми практическими навыками, сменили их дети, успевшие обзавестись университетскими дипломами, и в истории бургундского вина открылась новая и славн
ая страница. Бургундские виноделы с гордой скромностью говорят, что залог их успеха — глинисто-известняковые почвы с отложениями устриц, так как на месте Бургундии когда-то плескалось море. Кроме того, изломы рельефа создают необычайное разнообразие в освещенности участков солнечными лучами.
В Бургундии используют только два сорта винограда — черный пино-нуар и белый шардонне, наделяющие вино особой нежностью и щедростью, которых лишены, например, не менее знаменитые бордосские вина. Прихотливый и затейливый пино-нуар играет во рту и остается несравненным по тонкости вкуса и ясности цвета. А вот шардонне — живой и искрящийся в Шабли, медовый и ореховый в Боне — обладает изысканным и минеральным ароматом с оттенком, как здесь говорят, «точильного камня». Вот, например, каким увидели изделие виноделов 2007 года эксперты Межпрофессионального бюро бургундских вин, отведавшие напиток из винограда, собранного около двух месяцев назад: «ярко выраженный и элегантный пино-нуар с фруктовым ароматом, шелковистым вкусом и красивым вишневым цветом». Чем не поэма?
Путешествие по «винной Бургундии» мы начали со знаменитого Шабли — синоним белого вина высочайшего качества. Одноименная деревня находится на полпути между Парижем и Боном, а виноградники разбросаны по другим 19 деревням. Монументальный комплекс «Шаблизианка» был основан в 1923 году несколькими местными виноделами. Сегодня это известный во всем мире и самый престижный кооперативный погреб Франции. — Одна из особенностей «Шаблизианки» — отсутствие собственных прессов, — рассказывает директор по внешним связям Эрве Тюки. — Каждый виноградарь самостоятельно проводит первоначальную обработку ягод в своем хозяйстве и поставляет нам уже отжатый сок. Это позволяет виноматериалу каждого производителя лучше сохранить свои отличительные, оригинальные черты.
В огромных сверкающих металлом вертикальных цистернах высотой около 15 метров бродит виноградный сок, который вскоре превратится в восхитительно-ароматный напиток и будет продаваться в магазинах, по сути, микроскопическими дозами — по 0,7 литра и по весьма приличной цене. «Шабли» — недешевое вино! Мы переходим в погреб, где завершившее ферментацию вино вызревает в дубовых бочках. — Если управляемый процесс брожения в цистернах позволяет изменить характеристики материала, — объясняет Тюки, — то выращивание вина в бочках лишь оттеняет достоинства будущего вина.
В других цехах автоматы разливают напиток, приобретший благородный желтый цвет, по пузатым бургундским бутылкам (бордосские вина — в геометрически-прямых емкостях), наклеивают этикетки, упаковывают в ящики. Все производство максимально автоматизировано, за процессом наблюдают лишь несколько человек. Настоящая современная индустрия! Второй этаж